Итак, к аннушкиным трём годам я вдруг поняла важную вещь: моя дочь - отменный шантажист и манипулятор высшей категории.
Прелюдия: стою с ней и её же двоюродной сестрой на полгода старше на улице.
- Ань, стой тут, мама сейчас хлеба возьмет и дальше пойдем.
- Булоську, - сводит бровки моё ненаглядное чадо. Суровая мамаша-тиран за полчаса до обеда:
- Нет, булочку только после супа.
Чудесное создание Настасья, моя племяшка, сидит рядом на велосипеде и сосредоточенно ковыряет в носу. Отворачиваюсь на секунду к окошку ларька... и слышу РЁВ. Как и любая маман, со временем научившаяся распознавать причину плача уже по одной тональности и тембру рёва, понимаю - что-то не так. Мои дети так орут только в случае резкого испуга, боли и т.д. Одним прыжком оказываюсь рядом с девчонками. Анна с офигевшими глазами смотрит на сестру, которая, запихав указательные пальцы в ручки велосипеда (велосипед старосоветский, там такие дырочки еще есть) выводит такой звук, что барабанные перепонки узлом завязываются.
- Настя, Настя, что случилось?! Больно? Где больно?! Пальчики застряли? Тихо, не плачь, сейчас вытащу... - трясущимися руками освобождаю её пальцы, но рёв продолжается уже на тональность выше: - Булоськуууууу!!!
- Что?!
- Настя хосет буууулоськууууу!!!
- Охосспадисейчаскуплюнеплачь! - поднимаюсь с дрожащих колен. Снова делаю шаг к ларьку и спустя пару секунд слышу тонкий голосок своей хитрожопой радости.
- Мама! Шоколатьку!
- Аня, нет. Я же сказала - после су...
И тут я вижу, как Настасья делает ВДОХ. Затяжной такой, громкий, который предвещает не менее оглушительную очередную тираду.
- Всё, куплю-куплю, только не плачь!!! - судорожно машу руками.
Аннушка - МамаТаня: однатысячадвестисороквосемь - ноль.